Игра в детектив - Сергей Генералов

– Ну, тогда убийца – бармен, – предположила Полина.

– Почему бармен?

– А он отводил Вадима к шезлонгу.

Балабанов усмехнулся.

– В таком случае, убийцей можете быть и вы.

– Я?

– Да. Вы подходили к нему последней. Разве не так?

Полина заговорщицки потянулась к уху Балабанова.

– А вы заметили, – осторожно спросила она, – что бармена не было на допросе у капитана?

– Что вы хотите этим сказать? – навострил уши Балабанов.

– Это значит, что он скрывается.

– Где?

Полина чуть отпрянула и разочарованно вздохнула.

– Ну, это вам лучше знать. Ладно, надоели мне уже ваши вопросы.

Легко поднявшись с шезлонга и сунув ноги в шлёпанцы, она отправилась к бассейну. Балабанов невольно зацепился взглядом за эту чудесную фигурку, приправленную оранжевым купальным костюмом, и вдруг подумал – а почему бы убийству не произойти, к примеру, из ревности? В самом деле, этой взрывоопасной смеси обезоруживающего очарования и удручающего своенравия, которая переполняет Полину Ковец, вполне достаточно, чтобы прийти в отчаяние и натворить глупостей… Балабанов тряхнул головой, отгоняя всю эту отсебятину, с кряхтением поднялся и пошёл следом за Полиной.

А та была уже у бассейна.

Поговорив о чём-то с барменом, она подошла к лесенке, ведущей в воду, соскользнула вниз и ловко переплыла на противоположную сторону. А когда вернулась обратно к лесенке, её уже ждал бармен с бокалом коктейля и Балабанов. Не вылезая из воды, Полина приняла бокал и переместилась поближе к детективу.

– Я хотел бы поговорить с вашим отцом, – сказал он. – Вы не в курсе, где я могу найти его?

В ответ Полина протянула ему кружок лимона, который был нацеплен на стенку бокала.

– Хотите? – спросила она. – Терпеть не могу лимоны.

Балабанов осторожно двумя пальцами взял лимонный кружок, поместил его себе в рот, съел и даже не поморщился. Полина пришла в полный восторг.

– Здорово! – сказала она.

– Нет проблем, – согласился Балабанов. – Ну так как?

– Папа сейчас в теннис играет на верхней палубе.

Виктор Андреевич кивнул и отправился на верхнюю палубу…

И чёрт дернул его оглянуться, через минуту, когда он поднимался по лестнице! Полина Альбертовна уже мило беседовала с каким-то молодым человеком, явно ей знакомым. Ни малейших сомнений у Балабанова не возникло в том, что это и есть тот самый таинственный Павел, партнер Полины по танцам и навязчивый соглядатай, от которого девушка так упорно открещивалась. Не зная, как бы поадекватней отреагировать, Балабанов потоптался немного на лестнице, а потом чуть отошёл и уселся в один из шезлонгов, приткнутых у бортика. Вот ведь гнусность! Врёт Полина Альбертовна. Врёт и не краснеет. Интересно, а обо всём остальном она тоже наврала? Впрочем, это сейчас не так важно. Сейчас необходимо как следует прижучить этого Павла, раз уж он нашёлся! Неотрывно наблюдая за беззаботно болтающей у бассейна парочкой, Виктор Андреевич закурил и принялся ждать дальнейших событий.

Ждать пришлось недолго. Правда, когда Павел скинул футболку, а затем шорты и запрыгнуть в воду, Балабанов начал сомневаться – не подойти ли ему прямо сейчас? Не застать ли подозреваемого врасплох сию секунду, пока они с Полиной плещутся в бассейне? Но уже буквально через несколько минут молодой человек выбрался из воды и тут же переоделся. Потом постучал пальцем по часам, что-то с улыбкой сообщил Полине, распрощался с ней и быстро пошёл прочь.

«Ну, вот ты и попался!» – подумал Балабанов, вскочил со своего шезлонга и поспешил следом.

Павел шёл быстро. Больше того, он шёл сосредоточенно и уверенно, так, что становилось совершенно очевидно – у этого человека очень важное дело. Что ж, такое совпадение было только на руку Балабанову. Теперь он сможет не только взять своего главного подозреваемого, но и узнать, что тот затеял. Невольно мелькнула мысль об очередном убийстве, но мысль оказалась настолько неубедительной, что была немедленно отброшена. Детектив еле поспевал, но все же старался не отставать и таким образом они промчались по одному коридору, потом по другому, а потом заскочили в лифт и проехали несколько этажей. В лифте молодой повеса не обратил на Балабанова никакого внимания или сделал вид, что не обратил, но детективу было уже все равно. Гонка начинала утомлять его. Наконец, Павел замедлил шаг и пару раз оглянулся. Оба раза Балабанову пришлось показать чудеса маскировки в практически пустом коридоре. Когда же противник впереди медленно подошел к дверям какой-то каюты, Балабанов замер от неожиданности, совершенно позабыв о всяческой предосторожности и дыхание его на мгновение остановилось. Его подозреваемый собирался войти в каюту капитана Овсянника! Только сейчас Балабанов сообразил, куда они заскочили.

Павел постучал в дверь каюты и Виктор Андреевич двинулся нерешительно в его сторону, но этот подозреваемый, вместо того, чтобы войти, вдруг взял да и оглянулся. На лице его кривилась ухмылка.

– Что, брат, устал? – участливо поинтересовался он.

В ту же секунду дверь каюты открылась и показался Филипп Владимирович Овсянник. Он хмуро пожал руку Павлу, впустил его внутрь и поднял взгляд на детектива.

– А, и вы тут? Очень хорошо, – произнес Овсянник. – П-проходите… Что с вами?

Виктор Андреевич лишь неопределенно пожал плечами, поскольку и сам толком не понимал, что это с ним сейчас произошло. А потом бочком мимо капитана протиснулся в каюту. Овсянник закрыл дверь.

– В-вы уже знакомы? – спросил он у обоих сразу.

– Да я и не знаю, – пожал плечами Павел. – Ваш Мегрэ бежал за мной по пятам, как привязанный, но так и не подошел.

– Кто вы такой? – строго спросил Балабанов.

– Капитан российской милиции Павел Павлович Исаев.

– Кто?! – изумлению Балабанова просто не было предела.

– Вам предъявить документы?

– Подождите, – запротестовал Виктор Андреевич, – давайте во всем разберемся.

Подобный абсурд был категорически противопоказан его реалистичному мышлению.

– Давайте, – согласился Паша Исаев.

– Д-давайте, – подхватил Овсянник и с мелодичным звоном раскрыл дверцу маленького барчика, – и п-примем немного для ясности.

На столе появилась пузатая бутылка армянского коньяка и три бокала.

– Объясните мне, – потребовал Балабанов, – каким образом все это сходится? Ведь вы, – он ткнул пальцем в грудь Паши, – тот самый молодой человек, который следил за Полиной Ковец. Это вы танцевали с ней в ресторане накануне убийства, и вы первым подбежали к трупу, когда она обнаружила его.

– Все правильно, – согласился Исаев. – Это именно я.

– Но при чем…

– В-валерий Андреевич! – вмешался капитан Овсянник. – Отвлекитесь на мгновение, чтобы, так сказать, п-пригубить за знакомство.

Балабанов не глядя взял бокал, опрокинул содержимое в рот и поторопился продолжить:

– Я ведь думал… – коньяк перехватил дыхание, и пришлось глубоко вдохнуть.

– Как писал Ульянов-Ленин, – с сочувствием напомнил Паша, – «ошибкой было бы думать…»

Балабанов начал кашлять и только замахал на Исаева руками.

– М-может быть, усугубить? – спросил Овсянник.

Паша кивнул и с готовностью подставил свой бокал.

Когда выпили по второй, Виктор Андреевич пришел в себя, отдышался и смахнул выступившие на красном лице слезы.

– Все очень просто, – пояснил Исаев. – Меня отправили в этот круиз для того, чтобы я присматривал за одним человеком. Вот я и присматривал.

– Щукин?

– Нет. Ну и до вчерашнего вечера все было в порядке…

– Понимаю. Федосюк?

– Нет. Меня интересует Альберт Сергеевич Ковец. Можете себе представить, какой неожиданностью для меня оказалась смерть его компаньона?

– Минуточку. А при чем тут Ковец?

Паша поставил свой бокал на стол и вздохнул.

– Может быть, обо всем по порядку?

– Павел Павлович, – спросил вдруг Овсянник, – вы в п-преферанс играете?

Паша взглянул немного растеряно на капитана, потом на Балабанова и снова на капитана.

– Играю, – произнес, наконец, он.

– В-вот и отлично. Давайте-ка распишем пульку, а за одно и обсудим наши п-проблемы по порядку. Вы не возражаете?

Паша не возражал.

4. Капитанский преферанс

(НА ПОДХОДЕ К ПОРТУ ПИРЕЙ)

– Ну что же, начнем, пожалуй. Филипп Владимирович, ваша сдача.

Овсянник принялся тасовать колоду карт, Балабанов расчерчивать поле для записей, а Исаев тем временем задумчиво откинулся на спинку стула и рассеяно поглядывал на своих партнеров. Только что капитан «России» любезно пояснил ему причину своего предложения и его суть. Оказалось, что преферанс был вторым любимым занятием Овсянника, сразу после мореходного дела. При этом Филипп Владимирович считал необходимым соблюдение определенных ритуалов, без которых игра теряла свое очарование, а частенько и смысл.